Без названия. Часть первая

[MisterCrowley]

Первая часть недописанного мною бреда.
Фэндом: D. Gray-Man, главный герой: Крори.
Если, прочитав первые несколько строчек, Вы чувствуете следующие симптомы - потеря интереса к тексту, пичалька, желание блевануть на автора, сразу прекращайте насилие над своей психикой и постарайтесь забыть об этом, язык не поворачивается назвать, фанфике, как о страшном сне.
Если что, я предупредил.

Тяжёлые капли дождя бились об оконное стекло. Их глухие удары были единственным собеседником Крори, лишь они решались заглянуть в полумрак его комнаты, совершенно пустой, ненормально чистой, стерильной. В ней не было ничего, кроме заключённого в ней человека и его тусклого отражения в круглом настенном зеркале. Здесь был отголосок уюта – тихий, холодный, он давил на грудную клетку, сбивал дыхание в хаотичную какофонию вдохов и выдохов-полустонов, вплоть до воя, отчаянного, но негромкого: перекрикивать тишину помещения становилось невыносимо страшно. Боль глоталась, словно горькие таблетки от неизлечимой болезни – толку от них нет, и никогда не будет, но надежда оставалась, пусть и самая абсурдная, но такая человечная и искренняя, что не проглатывать их было бы преступно. Румын поднялся с кровати, на которой лежал всё это время, затем, вытерев мокрое лицо и накинув на плечи плащ, ушёл. Зачем? Продолжать думать, что верит во что-то? Просто для того, чтобы, в конце концов, вернуться обратно.
Коридоры, коридоры, коридоры. Как их много. Или это один, просто огромный, бесконечный. Серые неосвещённые лестницы жилого корпуса Ордена. В солнечные дни они казались насыщенными яркими красками, плитка блестела в лучах наступившего дня, стены тогда не были похожи на бесчисленные ряды могильных плит. Всё было другим? Нет. Те же стены, плитка та же, серость была всегда, просто открывалась она своему пленнику постепенно, и только сейчас он смог её видеть в полной мере, да что увидеть – услышать, узнать вкус и запах, уловить каждой клеткой своего существа, как она расчленяет его тупым ножом.
Поворот, ещё один. Библиотека. Дверь открылась, глаза судорожно ищут среди лиц людей единственно необходимое сейчас. Спасительное?..
Жизнь человека, хвалёного венца эволюции, на деле оказывается такой безмерно хрупкой, балансирующей между двумя крайностями – бытием и небытием. Зависящей, казалось бы, от малозначительных фактов, случайностей. Одно движение - и равновесие нарушено раз и навсегда, и произошло ли это действительно незакономерно, становится вопросом. Сейчас этот зыбкий баланс зависел от одного-единственного человека, который когда-то подарил Аристару новую жизнь, сделал это так щедро и неосторожно, не беря на себя ответственность за свой поступок, не думая о будущем спасённого им мужчины. Аллен Уолкер.
Румын стремительно направился к своей цели. Каждый шаг – жадный глоток воздуха перед настигающей смертью. Ему прекрасно известно, что не сбежать, он знает, но идёт. Ему кажется, что он до сих пор надеется.
Приветствие – дань вежливости. Молодому человеку явно скучно, он завален книгами и пишет отчёт. Приход Крори для него не более чем способ хоть как-то разнообразить тягостную атмосферу уныния чем-то новым. Пара любезных улыбок, неловкое молчание, потупившийся взгляд. Незваный гость не знает, как подобрать слова, чтобы его поняли, он хочет быть услышанным и ищет поддержки. Но собеседник даже не даёт возможность подумать, он беззастенчиво нарушает тишину рассказом о своей недавно прошедшей миссии, он взахлёб говорит о полчищах акума, о Ноях, Графе, затем об Ордене, Чистой Силе, экзорцистах, об их высоком жребии избавить мир от зла.. Мужчина молчит и слушает. Он который раз понимает, что не является частью того, что так яро собирается спасать Аллен. Но в том осознании отчаяния уже нет, оно ушло, остался лишь факт, факт того, что его жизнь не имеет никакой ценности, война опустошила его, отняла близких людей, сделала любимую женщину врагом, а друзей – коллегами, не более. Монолог англичанина прекратился. Крори, сказавшись занятым, отправился обратно к себе, Уолкер, неудовлетворённый эффектом, который произвела его речь, вернулся к незавершённому документу.